16 июля 2015

Как это работает: Психотерапевт в Одессе

Психотерапевт: о наборе стереотипов, защите от переживаний клиентов, профессиональной этике и проблеме «Любовь живет три года» с точки зрения психологии.

 Об образе

Наш человек думает, что если он ходит к психологу – то, значит, он какой-то «больноватенький» и что-то с ним не так. Его сразу в больничку, под электрошок и обязательно в медкарте запишут, что у человека какие-то проблемы. Надо различать: психиатр  – это доктор, к нему приходят пациенты, он ставит диагноз, у него за плечами Медин. А психотерапевт – скорее, специалист гуманитарной направленности, к нему приходят клиенты, а не пациенты. При этом клиенты могут видеть меня врачом – говорят: «Ты мне какие-то таблеточки выпишешь, и я пойду». Это такая медицинская парадигма отношений:  у меня болячка, я прихожу к доктору, он меня осматривает, дает пилюлю, назначает процедуры или что-то отрезает. И такого же подхода ждут от психотерапевта – чтобы он что-то подлечил. Но работает это не так.

О вузах

Есть ряд вузов, где можно получить образование и выйти из стен учебного заведения с бумажкой, на которой написано «психолог» или «преподаватель психологии». Именно врачом-психотерапевтом можно стать в мединститутах, при спецификации на каком-то из старших курсов. Но в вузах дают только теорию, и нельзя работать психотерапевтом, будучи подкованным лишь в знаниях, кто первый написал про это, и про то и какие существуют методологии подходов. Безусловно, психологические консультации человек может оказывать – поскольку есть разные формы этих консультаций. Это может быть просто телефон доверия или разовая консультация. Тем не менее, государственное образование очень запаздывает, и в реальности человек, который заканчивает вуз, должен продолжить образование в неформальных учреждениях.

Об образовании

Навыки можно получить в дополнительных программах, например, в обществе «КБТ» – когнитивно-бихевиористской программе и других профессиональных сообществах психологов, в  том же обществе гештальт-психологов. Как правило, программа подготовки длится пять-шесть лет. Система уже отлажена: первая ступень – проработка собственных проблем, которые ты успеваешь накопить за свою жизнь, вторая ступень – это профессиональная подготовка. Дальше следует профессиональная подготовка супервизоров – людей, которые как бы «над» терапевтами. А из супервизора можно дорасти до тренера общества. Существуют государственные общества, при академиях наук, но это прямо попахивает нафталином. Я, конечно, уважаю людей, которые прошли все круги ада и получили заветное членство в этих обществах, повысив в собственных глазах свой статус, но для практической работы этого недостаточно.

chairs

О кушетке

На кушетке клиент лежит у психоаналитика. У гештальт-психолога клиент не лежит. Когда приходит человек и ложится на кушетку, между психологом и клиентом создается неравенство – «Я такой важный сижу в углу, а ты лежишь. Я задаю вопрос, а ты рассказываешь». Так и час прошел, а никто не встретился глазами. У меня есть коллега, которая до того как стать психотерапевтом, восемь лет ходила на прием к психоаналитику. За восемь лет он сказал меньше слов, чем она услышала за первую неделю обучения по гештальт-программе. Гештальтисты работают по-другому: у меня есть кабинет, где комфортные стулья или кресла или диванчики. С клиентом мы размещаемся друг напротив друга на удобном расстоянии, причем в процессе терапии расстояние может меняться. Я задаю вопросы, предлагаю упражнения, либо помогаю найти выход из сложившейся ситуации замечаниями или провокативными вопросами, которые позволяют разорвать круг переживания. Длится это час. Если на приеме семейная пара, то полтора часа, а если целая семья формата бабушка-дедушка-дети – то до двух часов, чтобы все могли высказаться.

О начале

Есть разовое посещение: у человека какая-то проблема, он приходит, проблема решается, и человек уходит. А есть терапия, которая может длиться десять встреч, полгода, год, три года или шесть лет – в зависимости от того, что человек хочет. Я работаю не просто с человеком, а с его внутренними миром, изучаю как он устроен, что привело к тому, что он такой. Обычно человек приходит на прием и говорит: «Что-то вот у меня не так». И кажется людям, что придешь, скажешь «что-то у меня не так» и все сразу будет ясно. То есть я сразу должна просканировать человека, измерить ауру, проанализировать все его жесты – как сел, как встал, – и сразу все понять. И когда я прошу рассказать про это «не так», люди могут сильно удивиться. В этот момент и начинается работа.

О процессе

Я являюсь не только частью процесса, а скорее воплощением всех людей, которых встречал мой клиент. Со мной он может отреагировать на ситуации, которые происходили с мамой, братом, женой, мужем – в зависимости от того, кто я для него сейчас. Гештальт-терапия много времени уделяет проживанию чувств. В нашем обществе очень много клиентов приходит с проблемой, которая называется алекситимия – невозможность понять, что ты чувствуешь сейчас. Либо это что-то неясное, когда человека охватывает тревога, либо невозможность понять – это страх, боль, ужас, сопереживание, неудовлетворенная потребность или что-то еще. Во время длительной психотерапии мы с клиентом работаем вдвоем, как равноправные участники этого процесса. Мы общаемся «на ты», это позволяет установить доверительные отношения и меньше времени уделять формальностям. Цель процесса – наладить систему между ощущаемой потребностью, ее осознаванием, ее переживанием и ее выбором.

Sigmund

О блоке

Со временем психотерапевт сталкивается с проблемой блока, чтобы не хватануть чужих переживаний, – а такое случается не только с молодыми специалистами, но и с опытными, просто реже. Когда заканчивается час работы с клиентом, а через 20 минут следующий, нужно успеть переварить всю информацию. Клиент что-то испытывает и чувствует, и я вместе с ним. И если не выработать механизм остановки переживаний, то это небезопасно для меня. Если не удается сделать это самому – то мы обращаемся в сообщество, где психологи делятся своими переживаниями. Типа «клиент сделал вот это, я почувствовала вот то и теперь не могу разобраться, это его переживания стыда или мои». Бытует мнение, что психолог всегда на работе – мол, вы такие опасные, вы все про нас знаете, можете прочесть человека и понять, что я сейчас чувствую. И так как все знаете, то когда вам выгодно, можете ткнуть в самое больное место. Но это миф. Профдеформация существует, и мы чуть больше подмечаем, но быть все время в режиме «я психолог» – это себя не беречь.

О клиентах

Я работаю со здоровыми людьми, у которых есть проблемы – суицид, травмы сексуального характера, насилие в детстве, утрата близкого человека, утрата имущества, переезд из зоны АТО. Мужчин и женщин среди моих клиентов примерно равное количество, а с детьми я не работаю. Часто приходят молодые люди технического склада ума, которые вообще ничего не чувствуют и просят все объяснить в терминах компьютера, чтобы стало понятнее. И приходится их возвращать в такое «итовское» состояние – от It, Оно Фрейда – установить связь между мозгом и телом. Я приветствую, когда клиент сам зарабатывает деньги на терапию, если он не подросток или студент. Это как часть процесса:  клиент, который сам заработал деньги, относится к процессу более бдительно. Я считаю, что качественная психотерапия не может быть бесплатной. С большим уважением отношусь к коллегам, которые бесплатно  работают с переселенцами или с воинами АТО, но это скорее поддерживающая консультационная работа, когда человек выговаривается.

Об этике

Есть общая система этических правил, но соблюдение их – ответственность самого психотерапевта. Самые главные – это безопасность моего клиента, то есть конфиденциальность. Никаких «Ой, смотри, мой клиент пошел!». Я, например, не записываю фамилии и имена своих клиентов. Второе правило – экологичность по отношению к клиенту. Не отыгрывать свои переживания и непрожитые травмы на нем. Сюда же относится правило не работать с родственниками, с близкими друзьями или хорошими знакомыми, поскольку я буду вносить очень много ненужного контекста в нашу работу. С того момента, как я закрываю дверь кабинета и остаюсь один на один со своим другом на приеме, мы перестаем дружить.

beigbeder

О семьях

Семейные пары приходят часто – сколько разводятся, столько и приходят. Приходят, когда в семье заводится третий и это совсем не обязательно ребенок; когда на грани развода, или уже в разводе, но не понимают, как поделить детей. Когда люди сами не могут справиться: есть два мнения и люди друг друга не слышат. Бывает, что приходят вообще любовник, любовница и ребенок любовницы. Я люблю работать с парами, мне любопытно.

О «любовь живет три года»

Допустим, девушка встретила того самого. Он ей говорит: «Давай жить вместе». А она говорит: «Давай». И если девушка думает, что любит этого молодого человека и знает его, то она сильно заблуждается. На самом деле она встретилась с набором своих внутренних проекций – каким должен быть идеальный мужчина. Если хотя бы две-три совпали, то девушка их усилила и влюбилась. А что происходит потом: в какой-то момент, когда «спадает» гормональный фон, девушка начинает реальнее оценивать того, с кем просыпается по утрам. Уже есть какое-то немного тревожное ощущение. Это рассыпаются проекции – то есть те, которые девушка в своего любимого вложила. Приходится сталкиваться с другим реальным человеком. И с тем, что он, возможно, не такой начитанный, не такой романтичный или не такой красавчик, а то и вообще любит не только ее. А он, со своей стороны, думает – «а готовит-то она так себе». И люди думают, что они ссорятся из-за пустяков – разбросанных носков или не опущенного стульчака  в туалете – но это все неправда. Происходит целый процесс, человек начинает тебе по-другому пахнуть, но ты этого не замечаешь. А твое тело на это реагирует. Вы начинаете меньше разговаривать и что-то, что раньше было понятным и привычным, теперь приносит меньше кайфа. И в этой точке двое очищаются как луковицы, и если им удается разглядеть друг друга реальными, наступает другой этап. Людям нужен совместный проект. Чаще всего в этот момент они женятся или рожают ребенка, им нужно что-то скрепляющее. Начинается новый период, который позже тоже завершится. Формально есть точки кризиса типа «Любовь живет три года», но это все же индивидуально.
Комментарии