Реставрацию памятников архитектуры в Одессе часто делают плохо: почему так происходит и как это изменить

Если вы повернете с улицы Гоголя налево, на бульвар Жванецкого, то прямо на углу перед вами сквозь ворота откроется вид на все еще впечатляющий фасад Шахского дворца. Но если вы пройдете дальше по бульвару вдоль ограды дворца, то с этой стороны историческое здание выглядит все хуже и хуже. Местами штукатурка полностью осыпалась, а камни выпадают из стен.

Это при том, что дворец не так давно реставрировали, в 2000 — 2004. Сразу после работ Шахский дворец выглядел просто прекрасно, его с гордостью показывали гостям города. Но уже через какой-то десяток лет реставрацию нужно проводить снова. И это еще неплохо, потому что чаще новое восстановление необходимо уже через несколько месяцев после «реставрации».

Центр Одессы — настоящий заповедник для реставраторов зданий, в том смысле, что работы для специалистов здесь полно. В реставрации нуждаются сотни домов, многие из них – памятники архитектуры и истории. Но ведь нельзя сказать, что старые здания не восстанавливают. Нет, работы идут постоянно. Проблема в том, что уже через несколько лет реставрацию нужно проводить снова — качество работ, чаще всего, низкое. При этом во многих случаях затягивать с проведением работ не стоит. Весь вопрос в том, как именно это делать, за счет каких ресурсов и программ, и на каком уровне качества.

Сколько тратят на реставрацию

В 2017 году из бюджета Одессы на реставрационные работы потратили 80 млн грн, согласно отчету городского управления капитального строительства, — это восстановление 30 зданий в центре. Кроме того, в том же году мэрия выделила на охрану объектов культурного наследия – а это тоже на реставрацию, в основном фасадов в историческом центре – 11,65 миллионов гривен.

Данных за 2018 пока нет, но известно, что в мае на реставрацию Воронцовского дворца дополнительно выделили 31,5 млн. Кроме того, в этом году компания «Укрспецпроект» выиграла тендер на реставрацию Дома Руссова – 108 млн, и уже активно ведет работы.

В мае 2018 в мэрии заявили о планах потратить на реставрацию зданий в центре более 1,5 миллиарда гривен до 2022 года в рамках двух программ, одна из которых – по номинированию части исторического центра Одессы на включение в список ЮНЕСКО (специалисты относятся к возможности такого включения скептически).

Какой будет итоговая сумма за год, сказать сложно, но уже понятно, что счет идет на сотни миллионов гривен.

Хорошая работа

Финансируют реставрационные работы и частные компании, и они не особо отчитываются о потраченных суммах. Однако именно реставрации за счёт коммерческих структур и под их контролем ведутся у нас наиболее качественно, говорит краевед и блогер Олег Коваленко, который внимательно следит за ходом таких работ в центре. Среди положительных примеров он называет восстановление отеля «Бристоль», реконструкцию отеля «Дюк» в переулке Чайковского, реставрацию полуциркульного здания на Приморском бульваре, 7.

View this post on Instagram

Fluff Your Feeds Friday What a beautiful pink cake of a building 🍰 Just exquisite! Thank you for tagging #archi_ologie @Regran_ed from @gogoglocal – Meet Hotel Bristol, the first 5 ⭐️ hotel of imperial Odessa. Designed by Alexander Bernadazzi and Adolf Minkus, this hotel was later closed and renamed to meet Soviet standards, and go in line with the Soviet vocabulary, to Hotel Krasnaya (Red). Up until today this is one of the most impressive architectural sites in Odessa. #odessa #architecture #architecturephotography #hotel #ukraine #bernadazzi #history #homecoming #travelphotography #hometown #travelgram – #regrann

A post shared by @ archi_ologie on Nov 9, 2018 at 9:23am PST

Есть в Одессе и бесспорно качественно выполненные работы, считает архитектор, руководитель группы “РеФорум” Ассоциации архитекторов Одессы Андрей Черненко. «Здесь, прежде всего, упомяну Кирху — лютеранский кафедральный собор святого Павла, Театр Оперы и Балета, Гостиницу «Бристоль» на Пушкинской, здание по улице Бунина, 30».

Есть и другие удачные примеры реставрации (или скорее удачные, чем нет). Это здание Городского кредитного общества на Гоголя, 12, неплохо отреставрирован дом в Старобазарном сквере, 3. Но в целом таких примеров мало.

Сделано плохо и средне

Часто то, что заказчик называет реставрацией, больше подходит под определение «подмарафетили»: наносится краска даже без удаления старой, неустойчивые элементы подклеиваются и тоже закрашиваются.

Реставрация — сложный процесс возвращения здания к жизни. Но порой за удачно сделанным фасадом скрывается гнилое нутро, говорит Андрей Черненко. Да и фасад может быть сделан с нарушением родной этому зданию технологии, что неизменно приводит к ещё более быстрому старению, разрушению.

Кроме видимой части здания есть и менее заметные: крыша, системы водостоков и водоотводов, конструкции, фундаменты, отмостки, коммуникации, оконные и дверные рамы. Без комплексного восстановления здания, одинакового внимания ко всем его жизненно важным составляющим нельзя говорить об удачной реставрации.

Поэтому однозначно сказать, что сделано удачно, а что нет, — трудно. К примерам «красивой» реставрации Черненко относит здание Райха по Ришельевской улице, 17 («дом Бабеля»); Шахский дворец; Железнодорожный вокзал; Железнодорожное управление (бывшая Земская управа); Дом Новикова; дома на Дерибасовской,12 и напротив — Дерибасовская, 10; дом Поммера на Сабанеевом мосту.

Олег Коваленко также упоминает в качестве негативного примера дом на Дерибасовской, 10, где до 20% площади фасада полущилось после первой же зимы. Также блогер упоминает многострадальный Украинский театр. Он замечает, что чаще всего отрицательными примерами становятся дома, отреставрированные по заказу городского управления капитального строительства.

Результаты реставрации спорны в случае Потемкинской лестницы — краска с парапетов местами уже слазит, коробится штукатурка; некоторые ступени выщерблены, некоторые подклеены раствором, швы между плиткой не заделаны.

Центральный ЗАГС на Ришельевской — здесь вряд ли стоит говорить о полноценной реставрации, — на фасад нанесли новую краску, которая уже облазит. Есть и другие примеры домов, где относительно недавно прошла реставрация: Дом Папудова на Преображенской (восстанавливают частями), Дом Маврокордато на Екатерининской угол Греческой («дом с самым длинным балконом»), реставрация начала «нулевых», — давно уже «сыплется»).

Только фасад

«Совершенно не допустимы спекуляции типа: “Мы отреставрируем фасад, а вы нам разрешите сделать пристройку на 12 этажей”», — говорит Андрей Черненко.

Но и если берутся реставрировать только фасад, хорошего мало. При таком подходе рабочие и инженеры даже не заглядывают вовнутрь здания. Например, на Бунина, 8 у моста. И еще: здание на Ланжероновской угол Пушкинской, где работы только заканчиваются (хотя подсветку уже сделали), неплохо восстановлен дом только со стороны мэрии (хотя и там уже видны свежие трещины). С другой стороны все гораздо хуже.

Еще один пример странной реставрации — Елисаветинская, 8, где фасад стали обшивать утепляющим материалом — минеральной ватой. При этом детали фасадного декора оказались под слоем утеплителя, либо просто сбиты.

Почему реставрация делается кое-как? На эти работы выделяются большие деньги, и почему бы не повторять работы каждые 10-15 лет. Но горожане заинтересованы в том, чтобы здания выглядели достойно, а миллионы не оседали в карманах недобросовестных чиновников и подрядчиков.

Реставрация в процессе и в планах

Вскоре начнется консервация работ на колоннаде Воронцовского дворца на зиму. Это важный для города объект. Заметим: когда специалисты говорили, что восстановление бельведера и самого Воронцовского дворца закончится неизвестно когда, но зато памятник предстанет в первоначальном виде – никто не возражал. Зато у специалистов и общественности сразу появились вопросы, когда антаблемент Антаблемент колоннады стали заливать бетоном, чего не было раньше в плане работ. Да еще и сделали это ночью, что только усилило подозрения.

Надеемся, список неудачных объектов не пополнят реставрируемые сейчас, очень важные для Одессы колоннада Воронцовского дворца и сам дворец, а также Дом Руссова. И Дом Либмана, о планах реставрации которого сообщили в мэрии.

Еще в мэрии есть планы убрать аварийные детали декора со знаменитого Дома с атлантами – на это выделят почти 400 тысяч гривен. Хотя дому нужна полноценная реставрация.
Довольно странные планы возникли относительно дома на Преображенской, 20-24 (здание, прилегающее к библиотеке), где жил изобретатель киноаппарата Иосиф Тимченко. Там планировали серьезную реконструкцию с достройкой мансарды, чтобы в итоге в здании были размещены офисы, отель, магазин. Но пока Консультативный совет по вопросам культурного значения отложил этот вопрос.

Также сообщалось, что мэрия намерена отремонтировать для одесской облпрокуратуры дом на Дерибасовской, 4 — за 62 миллиона гривен, хотя здание городу не принадлежит.

Что делать

Как видно, образцов достойной реставрации немного, а примеры некачественной работы можно приводить долго. Что же можно сделать, чтобы хотя бы изменить это соотношение?
Понятно, что речь идет о большом бизнесе, в котором много заинтересованных сторон, поскольку городская и областная власть каждый год выделяет сотни миллионов гривен на восстановление зданий. Могут ли горожане как-то повлиять на то, чтобы хотя бы знаковые памятники архитектуры восстанавливали качественно, и не приходилось делать это заново раз в лет 10?

«Для эффективной реставрации, реабилитации необходим вектор развития города в целом. Чёткое определение и контроль над соблюдением пропорций новых зданий в историческом центре, качество архитектуры, соблюдение технологий при ремонтно-реставрационных работах. Что же касается горожан, то они могут повлиять на качество работ, если владеют знаниями и умеют пользоваться законами. К слову, «знаковые памятники» сперва необходимо обозначить. А это и есть часть вектора развития города», — говорит Андрей Черненко.

Ответ Олега Коваленко намного проще: он уверен, что горожанам просто нужно научиться выбирать ответственную власть.

Добавим, что общественное давление все же имеет немалое значение: если постоянно напоминать власти, что вопрос не снят, и требовать восстановления здания – эффект будет, как это произошло в итоге с Домом Руссова.