Как уволиться из милиции и создать самое известное экскурсионное бюро

Александр Бабич, создатель экскурсионного агентства “Тудой-Сюдой” рассказал Маяку о том, почему влюблять в Одессу — это сверхмиссия.

О начале

В 2010 году я, будучи подполковником милиции, уволился, поскольку все, что в то время происходило в милиции, меня исключительно угнетало. Я морально не мог уже это выдерживать. И в это же время произошло второе определяющее событие: от меня отказались российские каналы. Дело в том, что, служа в милиции, я на протяжении лет восьми писал сценарии документальных телевизионных сериалов для украинских и российских каналов — Интера, 1+1, Первого канала России. А в 2010 году я работал над пилотной серией проекта «Великая война», редактуру которого делал Институт военной истории при Академии наук РФ. После того как я отправил серию в Москву, мне позвонил редактор и сказал, что у меня “как-то все очень мрачно в этом 1941 году, все эти окружения-отступления очень грузят и хотелось бы добавить позитива”. Я попробовал объяснить, что в скверном 1941 году позитива абсолютно, совсем не было — это был очень тяжелый и страшный год. И тогда мне в тексты попробовали вставлять какую-то левитановщину: «планомерное выравнивание линии фронта», «стратегическое выполнение решений Ставки» — в общем, совершенная ахинея с точки зрения моего тогдашнего понимания того, как уже пора говорить о войне. Тогда никто еще не говорил о скрепах, и более того, у нас тоже все ходили с георгиевскими ленточками. В конце концов мне позвонили и сказали, что вы там в Украине не совсем понимаете всю глубину, ширину и высоту. Так я лишился и этой работы. Мой брат, который тоже оказался в сложной экономической ситуации, предложил мне проводить экскурсии. «Ты классно рассказываешь, у тебя получится». Так я и пошел водить экскурсии. Сам, один, вообще не понимая, как это делается. Экскурсия — это что? Когда один человек рассказывает группе о чем-то, что мелькает за окошком. Мне знакомый экскурсовод отдал свой заказ, общую обзорную экскурсию по Одессе. Дальше мы сели и напечатали листовки с названиями экскурсий и нашими телефонами, мой брат Макс поехал в Лузановку засовывать их под дворники машин с неодесскими номерами, а я сидел и дожидался человека, который нам позвонит. Так все и начиналось.

Об организации

Сейчас в «Тудой-Сюдой» так или иначе работают около пятидесяти человек. Около половина из них — гиды-фрилансеры. Летом у них около трех экскурсий в день, а одна экскурсия это примерно 2,5 часа, — то есть фактически у них тоже полноценный рабочий день. С языковым вопросом никаких проблем, у нас есть экскурсии на английском, французском, немецком, итальянском, польском, турецком, чешском, китайском, португальском. Если язык редкий, мы приглашаем помочь преподавателей университета. Понятно, что это все равно экскурсия «Тудой-Сюдой», поскольку на нас вся организация, логистика, встреча в аэропорту и так далее. Мы не только проводим экскурсии, мы еще и принимающая сторона: поселить в отеле, накормить, развлечь — а для этого у нас есть огромное ивент-подразделение — это все к нам.

Фото Юлии Городецкой

О форматах

Сегодня у нас около пятидесяти разных форматов экскурсий. Есть обыкновенные экскурсии, обязательная программа почти для любого города — это обзорная, литературная, еврейская, экскурсия в катакомбы и пользующаяся большим, к моему сожалению, спросом криминальная экскурсия. Это такая пятерка лидеров. Есть целая группа национальных экскурсий — немецкая Одесса, польская, французская, греческая, итальянская и так далее. Есть экскурсии одной улицы, когда мы три часа ходим только по одной, например, Дерибасовской — заходим во все дворы, рассказываем, кто здесь жил, что здесь было, вот посмотрите какие завитушки, вот посмотрите на люки, которые делала одесская фирма сто лет назад. Еще мы делаем очень много тематических квестов — для взрослых и для детей.

Об авторских экскурсиях

Есть авторские экскурсии — когда наши ребята пишут экскурсию на тему, которая им близка и интересна. Как ни странно, в «Тудой-Сюдой» практически нет историков, людей с базовым историческим образованием у нас очень мало. Поэтому все в какой-то момент уходят в сферу своих профессиональных интересов. Например, архитектору интересно рассказывать об архитектурных изысках, стилях, о реализации проектов в одесской архитектуре. Биологи водят по Ботаническому саду, Горсаду или просто по улицам Одессы, и рассказывают очень интересные вещи о развитии местной флоры — как озеленялся город, почему именно эти деревья здесь были высажены, или как долго простоят платаны на Пушкинской. Есть экскурсии с выездом из Одессы, например, вокруг Куяльницкого лимана. Там мы не только рассказываем про специфику добычи соли, мы сами это делаем. Берем лист, выпариваем рапу, показываем всем — смотрите, мы вылили литр воды и сейчас тут примерно триста граммов соли, сгребаем соль, взвешиваем — да, триста! И люди с удовольствием несут домой соль, которую сами же и наварили.

Туристов трудно увлечь трехчасовым монотонным бубнением, бубнить вообще запрещено. Все хотят что-то ощутить, попробовать. Поэтому мы придумываем какой-то интерактив — то учим танец, то готовим какое-то местное блюдо, то пилим ракушняк: «Попробуйте, как добывался ракушняк, держите пилу. Да, сложно, а теперь представьте, как строился город, это же каторжный труд».

О персонажах

И отдельно — экскурсии с ивентами. Когда во время экскурсии мы захотим во дворик, а там нас ждут какие-то персонажи — например, Иван Бунин с Анной Цакни стоят возле разрушенного, увы, флигеля на Пастера, где жил Бунин с женой, и между собой ведут беседу. И туристы слушают и понимают: «Черт побери, нобелевский лауреат, а какая скотина!». Или стоят и беседуют городовой с дворником, потому что это отдельная история одесской жизни — как организовывалась защита одесских дворов, какой был распорядок, где дворник обязан был находиться. Дворник – низшее звено полицейский службы, но очень важное в Одессе. Или Пушкин, который полностью читает всю одесскую главу «Евгения Онегина», и мы тут же объясняем, почему Одесса была пыльной, почему по городу ходили пираты — «и сын египетской земли, корсар в отставке, Морали». Или Гаврик и Петя играют во дворе в игры, в которые играли мальчишки в самом начале XX века, и приглашают людей поиграть с ними — выбить бабкой монеты, и так далее. Я даже не скажу, сколько всего у нас персонажей. Театрализованных экскурсий мы сейчас проводим много, график забит до середины октября.

О карнавале

А интеллектуальный карнавал «Одесский каленДурь» родился как идея сделать большую шумную проходку по бульвару в самых разных костюмах, что-то кричать, веселиться, разыграть  какую-то сценку возле Дюка. Мы обсуждали в офисе формат, и кто-то предложил посмотреть, что было в эти дни в Одессе прошлых лет. Мы посмотрели и поняли, что в эти дни произошло пять-семь событий, каждое из которых самодостаточное. И тогда появилась идея с оглашением дат и их обыгрыванием. Вот, было восстание на «Потемкине», например. И как можно стоя на Потемкинской лестнице не рассказать о этом? И еще в этот же день состоялась закладка памятника Дюку. И анатом Владимир Воробьев приехал бальзамировать убитого Котовского.

То есть масса всего происходило в это дни в разные годы. И мы это обыгрываем. Выходит Дюк и рассказывает на французском, как он сюда приехал, что делал и почему ему тут памятник. Потом выходит рассказывать о себе матрос Вакуленчук, а за ним — Котовский.

Так и появилось название «КаленДурь», потому что мы в любом случае дурачимся, но наблюдающая за этим публика получает еще и интеллектуальную такую подзарядку. КаленДурь мы планируем проводить каждую последнюю субботу месяца вечером в 7:40. Возможно, мы станем у истоков нового городского фестиваля, на который люди специально будут шить себе костюм — например, своей бабушки, почему нет? И зимой мы это будем делать в том числе, просто мундиры наденем потеплее, а у дам будет возможность выгулять какую-нибудь бабушкину чернобурку.

О костюмах

У нас уже есть очень большая костюмерная, мы можем сами шить костюмы, а еще у нас есть знакомые поисковики и реконструкторы, у которых можно одолжить костюмы военной эпохи. Что-то покупается на Староконке. Я на днях приобрел у знакомого антиквара великолепные довоенные галифе, где-то начала 1930-х. У меня очень большая коллекция головных уборов, которую я начал собирать, еще когда служил в милиции. Каски почти все уехали на Майдан, я всю коллекцию отправил туда, чтобы кому-то голову уберечь. А всего остального два сундука стоит. Еще мы работаем с костюмерными Одесской киностудии, театров. У нас есть экскурсия, в которой прима Одесского оперного театра XIX века рассказывает о быте нашего театра — костюм мы берем там же. Часто придумываем разные совместные проекты, например, говорили с командой Ройтбурда, директора Одесского художественного музея, о том, чтобы в гроте музея проводить церемонию посвящения в масоны. Мрак, факелы, вся атрибутика, разве что девственницу в жертву приносить не будем (смеется).

О сложном

У нас есть экскурсии, на которые люди идут сознательно, не для того, чтобы повеселиться — в первую очередь это экскурсия о Катастрофе одесских евреев. Мы везем по всем местам, где в Одессе в 1941-42 годах проводились акции, рассказываем очень подробно — вплоть до технологии уничтожения людей. Я сам в свое время обучался в Израиле на преподавателя проблем Катастроф в институте Яд ва-Шем, там же презентовал свою книгу о евреях в одесском подполье. Тогда я понял, что очень плохо, когда тебе рассказывают просто цифры — сколько и где погибло человек. А вот когда ты объясняешь, как технологически убивали евреев в пороховых складах, 23 тысячи за сутки, и рассказываешь все поэтапно — вплоть до того, как на двери задвижку закрывали, как подъезжали бензовозы, как над городом стоял запах горелого мяса, как им нужно было очень быстро освободить место для следующих. А потом опускаешься до конкретных судеб двоих-троих людей — с фотографиями и местами, где они жили — тогда ты видишь, как люди просто рыдают. И понимаешь, что вот он, катарсис.

Или экскурсия в катакомбах, когда я рассказываю, как исчезали партизанские отряды, которые просто перестреляли друг друга или терялись и доходили до людоедства; и до сих пор мы не можем окончательно закрыть вопрос, были ли случаи каннибализма на Дальницкой, или нет.

Мы же выросли все на одном восприятии войны: «все наши — герои, все не наши — враги», а потом выясняется, что только в отряде Молодцова-Бадаева 15 человек сотрудничало с румынами. А мы поем им дифирамбы и в честь них до сих пор улицы названы — но не в честь предателей, к счастью. И когда начинаешь разбираться в этом, то оказывается, что все более чем неоднозначно. Приходит понимание, как вообще жили люди в оккупации, что ели, где работали, какое кино смотрели, под какую музыку танцевали — потому что жизнь же продолжалась. Об этом надо говорить, уходя от старых форматов, когда война подавалась или с киношным блеском, или на уровне статистики.

О специфическом

Иногда у нас заказывают экскурсию заранее, а потом уже ближе к дате конкретизируют. Так, вечером накануне обзорной экскурсии мне сообщили, что она проводится для участников конференции пивоваров, и было бы хорошо сделать экскурсию с упором на историю пивоварения в Одессе. Желательно — с рецептами, брендами и рассказами о технологиях. Мы ответили «да, конечно» и за ночь создали экскурсию о пивоварах. Так же, за ночь, была создана экскурсия о банкирском деле Одессы и о землемерах. Да, это была конференция, связанная с кадастром, и мы за ночь создали для ее участников специальную экскурсию. Был голландец, который попросил экскурсию только о восстании на броненосце «Потемкин». Или вот пример — обзорная экскурсия для трех семейных пар, мы приехали на Аллею Славы и вдруг один из мужчин говорит: «Слушай, это ведь тут лежат летчики-истребители 69 авиационного полка?». Я говорю: «Да, вот там, вот там, и здесь еще двое. А ещё им памятник стоит на пятой станции Фонтана». И этот мужчина просит меня все оставшееся время рассказывать только про этот полк. Я пытаюсь апеллировать к двум другим парам, которым еще центр Одессы хотелось бы увидеть, но тут уже не до этого. Оказалось, что этот мужчина был вертолетчиком и выжил в Афганистане только потому, что использовал новые формы воздушного боя, придуманные именно ребятами из этого полка и описанные ими в мемуарах.

О миссии

Наша сверхмиссия — влюблять людей в Одессу. Потому что чем больше людей будут любить этот город и понимать его, ценить в мелочах, тем больше мы убережем Одессу от разрушения. Не укради, например, канализационный люк, потому что он сделан в XIX веке, и если этот переплавят, другого такого ты не найдешь. Или не сломай этот последний газовый фонарь. Фото — Одесский КаленДурь, прошедший 6 июля Фото на превью в Facebook — Юлии Городецкой