30 сентября 2019

«Я сама устанавливала правила». Бывшая секс-работница рассказывает о том, за что она любила секс-индустрию

Журналистка «Маяка» Надя Глушкова записала историю бывшей секс-работницы Натальи, которая сейчас занимается защитой прав женщин, находящихся или вышедших из секс-индустрии. При этом сама героиня уверена, что секс-работа вполне может быть безопасной, а также приносить удовольствие и деньги.

Сейчас мне 42 года. Я стала зарабатывать сексом, когда мне было 16. Правда, тогда я еще не понимала, чем занимаюсь. Вместе с друзьями я ходила в кафе, на дискотеки и в ночные клубы, где часто знакомилась с мужчинами. С кем знакомилась, с тем и занималась сексом. Случайные парни покупали мне что-то вкусное – большая ценность для меня на тот момент, потому что денег в моей семье особо не было. Тогда было такое время: развал СССР, заводы остановились, маме не платили зарплату и мы влезли в долги.

Что такое проституция? Это когда ты спишь с кем-то за вознаграждение, совсем не обязательно денежное. Вот этим я по началу занималась, не думая о мерах безопасности. В 20 я забеременела, а затем узнала, что у меня ВИЧ. Многие до сих пор не используют презервативы, потому что считают, что ВИЧ бывает только у проституток и наркоманов. Я тоже так думала. Уже позже я начала работать в общественных организациях: раздавала секс-работникам презервативы, проводила тестирование на ВИЧ и рассказывала, как сохранить свое здоровье. Проведи со мной кто-то такую работу в самом начале, я бы избежала заражения. Но тогда я даже не задумывалась, чем на самом деле занимаюсь. 

Осознанно заниматься секс-работой я начала уже в Москве. Поехать туда мне предложили девочки, с которыми я познакомилась в ночном клубе. Одна из них предложила: «Хочешь поехать?», а я сказала: «Да, почему бы не поехать». У меня был тогда годовалый ребенок на руках.

Мой общий стаж работы в секс-индустрии – 15 лет.

В Москве я работала на точках – это специальные места, куда можно приехать снять девушку. Однажды я и еще две девушки поехали с тремя мужчинами, нам заплатили деньги за услуги вперед. Мы приезжаем, а там – строящийся дом и куча отморозков. Нас троих заперли в подвале на целую неделю. Девочек били. Мне пришлось вычислить самого лояльного парня из тех, что нас держали взаперти. Я уговорила его выпустить нас и таким образом вытащила всех. С тех пор я поняла, что буду работать в одиночку, чтобы нести ответственность только за себя. 

В Москве у меня было два гражданских брака – оба мужа в прошлом были моими клиентами. Со временем я перевезла из Украины своего сына и пыталась устроиться на «обычную работу»: санитаркой в доме престарелых, швеей – какое-то время я обшивала целый поселок. Мой ВИЧ-статус не позволил мне получить гражданство, и я вернулась в Украину. Здесь я тоже пыталась найти работу, не связанную с секс-услугами. Эта затея не удалась, и основным источником заработка опять стал секс за деньги.

Если разобраться, мне нравилась секс-работа: я была сама себе хозяйкой, устанавливала правила, никому не подчинялась. И сейчас бы этим занималась, если бы у меня хватало времени на поиск клиентов и выезды к ним. 

Когда я работала на себя и могла выбирать клиентов, у меня не было никаких страшных инцидентов. Я бросила пить алкоголь и, даже если клиенты меня просили об этом, никогда не соглашалась. Это позволило мне сохранить способность рационально мыслить, принимать правильные решения в стрессовых ситуациях и удерживать рамки. В результате все клиенты у меня были подобраны идеально, никогда не попадался «случайный» мужчина, потому что я принимала исключительно по рекомендации. Если мне не нравилось, я могла после первого раза сказать: «Я с тобой не буду больше работать». 

Услуги, которые я оказывала, – это чистая игра. Бывало, что у меня не было никаких проникновений, скажем так, это я «брала» клиента, а не он меня. Специфический секс и оплата за него порядком выше, чем за обычный. У многих людей есть ощущение, что проституция – это легкие деньги. Нет, не легкие. Средний заработок чистыми – это 10 000 гривен в месяц. Это совсем не много. Иногда говорят: «А вот там в ночном клубе где-то в Киеве зарабатывали полторы тысячи долларов». Господи, говорю, скажите, где хотя бы 500 платят – я пойду.

В детстве я мечтала быть актрисой. В секс-индустрии мне удалось воплотить это в жизнь своеобразным путем. Мне нравятся переодевание, кожа, костюмы. Мне нравится на себе ощущать кожаный костюм. С клиентом я могу играть, а дома мне скучно.

Я не стояла на трассе, у меня было свое пространство, где я принимала клиентов, это позволило мне наработать свою базу. Я выслушивала пожелания мужчины и ставила в известность по поводу того, что я никогда делать не буду. Если человек соглашался и первая встреча проходила хорошо, можно было назначить вторую. У меня был случай, когда пару раз мы встречались, а на третий раз, как говорится, «Остапа понесло».

Есть разные клиенты. Кто-то кидается с ножами. Кто-то кажется неадекватным, а на деле просто со странностями.

У меня были клиенты с явными физическими проблемами – колясочники и лежачие. Обычная женщина на него не посмотрела бы, а я посмотрела. Любому человеку нужен секс. В большинстве случаев я смогла подружиться со своими клиентами. Среди таких случаев были, например, семейные пары. С некоторыми я даже проводила праздники и выходные. Были, конечно, и те, кто стеснялся со мной здороваться и прятал глаза при случайной встрече. 

Отдельная категория клиентов – хорошие мужья, которые боятся рассказать женам о своих сексуальных потребностях. Один из них приезжал ко мне только за оральным сексом, потому что не мог попросить о нем жену: «Она воспитана не в тех манерах, подумает, что я извращенец». Я долго объясняла ему, что минет – это абсолютно нормальная сексуальная практика. В результате он решился и рассказал своей жене. У них все наладилось, и он перестал приезжать. Вот, вроде, и потеряла клиента, зато сохранила семью.

Люди не умеют говорить по-взрослому на тему секса и своих потребностей. Есть мужчины, которым нравится массаж простаты – ко мне такие часто приезжали, но они никогда не признаются в этом своим женам и девушкам.

Я работала, потому что мне нравилось. Ну сколько процентов людей не любят секс? Почему-то о сексе мы еще можем кое-как говорить. Деньги – тоже все любят. Когда мы отдельно о них говорим, о сексе и о деньгах, – это нормально и терпимо, но когда о сексе за деньги, мы почему-то начинаем краснеть и говорить, что эта проблема не «на часі». А когда же она будет «на часі»? Извините, люди же сексом занимаются. И деньги им нужны, и жить им как-то надо.

За месяц до 16-летия меня изнасиловала группа парней. Одним из насильников был парень, с которым я встречалась. До этого он даже не пытался меня в губы поцеловать. Никого из насильников не посадили – все решилось по блату, потому что их мамы были «завскладами» и «завмагами». Я подала на них заявление об изнасиловании, и, когда ехала в очередной раз от следователя в автобусе, рядом со мной сидели женщины. Я слышала, как одна из них сказала: «Ой, одна там это самое, сама виновата». Потом ко мне подходили другие девчонки и говорили: «Наташ, спасибо». Оказывается, те ребята изнасиловали не одну меня. Да, их не посадили тогда, но их наказала жизнь. Один в тюрьме. Другой наркоманом стал и от наркотиков умер. Третий – его на зоне опустили хорошо. С ними жизнь поплатилась.

 

Фото на превью и внутри материала – unsplash.com

Комментарии