Иллюстрации — Алина Кропачова.
Если вы делитесь публично своим опытом и создаете контент, каким бы он ни был, обязательно найдется тот, кто усомнится в вашей искренности. Группы риска для травли нет — достаточно просто высказаться в интернете.
Только в первом квартале 2020 года из Facebook удалили 1,9 миллиарда постов, классифицированных как «нежелательный контент». Из них 2,3 миллиона определили как «буллинг и харрасмент», 4,7 миллиона — как «разжигание ненависти» и еще 9,1 миллиона отнесли к «риторике вражды».
Разбираем вместе с психотерапевтом Валерией Медушевской, как пережить травлю в сети, и пытаемся понять, поможет ли украинское законодательство жертве.
Почему именно сейчас
Невозможно оставить за кадром условия, в которых мы жили последний год: пандемия и непростые политические события повлияли на рост напряжения. Фоново нарастало ощущение небезопасности, соответственно, и тревога.
Чувства — это тоже энергия, они не берутся из ниоткуда и не исчезают в никуда. Их хочется куда-то деть, как-то обойтись с ними. А поскольку в случае с пандемией и политикой к потенциальным адресатам не достучишься, эмоции сливаются в сеть.
Напряженное время — не единственная причина, а одна из. В целом травля в сети — досадный феномен нашей реальности, и он, благо, приобрел гласность и статус проблемы.
«Если меня травят, значит, я делаю что-то не так?»
Суть буллинга в том, что агрессор улавливает какую-то свою историю и «примеряет» ее на жертву. Важно запомнить и повторять как заклинание: «Это не обо мне, это что-то о нем».
Например, комментатору не понравилось, что кто-то «выставляет напоказ свое горе». Когда цель комментатора — травля, то несколько оставленных под фото предложений будут содержать солянку из оценок личности, порицания, фантазий о мотивах, оскорблений, ярлыков, пожеланий и угроз. «Какой кошмар! Только идиот будет выставлять напоказ свое горе. Точно поднимает охваты. Гори в аду!»
Другой вопрос в том, почему человек заходит на страничку, которая принадлежит не ему, чтобы сообщить, что «ок», а что «не ок». Это как в гостях сказать: «Полочки слишком высоки — не могу дотянуться». Конечно, полочки могут быть неудобными. Гости и владельцы квартиры — люди разного роста, с разным вкусом и вообще кто-то из них может банально не любить полочки. Поэтому критика уместна, только когда запрошена.
В цепочке причин и следствий у травящего выпадает важный компонент — осознание. Происходит так:
«чувство -> реакция»
А должно быть иначе:
«чувство -> осознавание -> реакция»
Тогда на практике мы больше не встретим «Я возмущен, что этот человек прямо онлайн горюет» и сразу после этого «Я уже пишу разгромный комментарий».
На смену придет «Я возмущен, что этот человек вот так прямо онлайн горюет» и «Хм-м, а чем я возмущен? Что горюет? Или что во всеуслышание? Пожалуй, что во всеуслышание. Я бы точно так не делал. А почему бы не делал? Что мне не дает? Блин, да что-то не дает! Пусть горюет себе». При таком развитии внутреннего диалога, скорее всего, комментарий так и не был бы написан.
Иллюстрации — Алина Кропачова.
Как справиться с негативом
Открываешь ленту, и мир будто бы пошатнулся. Но помните, что апокалипсис — он только там, в телефоне. Рискнет ли большинство этих людей повторить вам все то же самое вживую? Скорей всего, нет. Отложите гаджеты и сконцентрируйтесь на стабильных вещах и приятных событиях реальной жизни, отметьте свои успехи.
Чем впечатлительнее и уязвимее жертва буллинга, чем меньше у нее внутренних опор и ресурсов, тем разрушительнее будут последствия травли. Всегда есть риск «пораниться», поверить в свою «плохость» и свалиться в эту боль. Попробуйте присмотреться: «А как лично я хочу тут действовать? А как могу? А на что у меня есть силы?»
Молчание может быть выходом. Также хорошим выходом для кого-то станет огласка. Бан, какой-то абсурдный диалог или призыв в комментарии на помощь близких через мессенджеры — каждое решение, каким бы оно ни было, правильное, когда вы его определили для себя подходящим.
Ответная агрессия — безусловно, здоровая реакция. Потому что нарушаются границы, психика заметила урон и произвела «выброс энергии» для возмещения ущерба.
Но в реальной жизни не все умеют распознать урон. Также «выброс энергии» может быть направлен не наружу, а внутрь. Тогда человек ощущает:
– тревогу «как страшно жить в мире, где все такие гнилые»;
– вину «наверное, я написал какую-то чушь»;
– стыд «наверное, я какой-то дурак, раз мне пишут»;
– страх стыда «а если все узнают».
При травле необходимо найти опору в виде тех, кто на вашей стороне, потому что реакция на стыд — сжаться до точки и исчезнуть. В такие моменты человек чувствует себя «маленьким», его значимость уменьшается под влиянием бесконтрольной агрессии. Попробуйте себя «усилить» той помощью, которую готовы дать со стороны.
В гештальт-терапии стыд или страх стыда «лечится» присутствием других. Помогает волшебное «у меня тоже так было, а даже если и не было, ты все равно окей». Это получится воплотить в кругу близких и друзей, на личной или групповой терапии.
У каждого свой паттерн реагирования, сформированный за жизнь — с чуткостью к себе, ищите комфортное противодействие.
Если мишенью травли стали еще и ваши близкие
Многие боятся говорить о травле с близкими и предупредить, что те рискуют оказаться в центре внимания обидчика. Это опасение зачастую рождается в контексте страха быть отвергнутым.
Директор Киевского гештальт-университета Инна Дидковская однажды написала в своем Facebook, что в кризисных ситуациях очень помогает «позебриться»: это то, что делают зебры после нападения льва и утраты сородича. Они сбиваются в тесную группу и нервно дрожат. Здорово, если близкие будут теми, к кому можно прижаться, стать бок к боку и дрожать, пока вам это необходимо. А дальше вместе принимать решения и справляться. Разобщенность опасна в таких ситуациях.
Иллюстрации — Алина Кропачова.
Ваш друг — жертва кибербуллинга. Как его поддержать?
предложите помощь, на которую способны и какую хочется оказать;
просто будьте рядом, держите за руку;
делитесь чувствами: «Злюсь на тех людей, переживаю вместе с тобой»;
спросите: «Тебе достаточно, что я рядом и ругаю этих всех или ты хочешь, чтобы я что-то еще сделал?» Под влиянием сильных эмоций не всегда удается понять, каким образом стоит действовать — проще выбрать из вариантов. Поэтому пишите, что конкретно вы готовы сделать, очертив свои возможности;
говорите: «Мне жаль, что с тобой это происходит. Это больно и несправедливо. Я с тобой».
Чего не хватает украинскому законодательству, чтобы защитить жертв кибербуллинга?
Кибербуллинг наказуем административно только для участников образовательного процесса — статья касается преподавателей, студентов вузов, учеников и их родителей. В отношении виновников составляют протокол и направляют соответствующие дела в суд для принятия законного решения.
Но основная проблема заключается в несовершенстве Кодекса Украины об административных правонарушениях, который издан еще в 1984 году — когда общественных отношений онлайн попросту не существовало. С тех пор кодекс дополнялся, но его базовые принципы фактически не обновлялись.
Основным доказательством вины считаются скриншоты, а доказательства, как известно, нужно собрать и оценить. Кодексом определен срок в два месяца (с момента составления протокола) для привлечения к ответственности, правда, за это время не всегда удается получить результаты экспертиз, доказывающих подлинность скринов. А значит, все неточности в процессе будут трактоваться в пользу того, кого обвиняют.
Бытовые случаи кибербуллинга вообще не отражены в законодательстве — их, как правило, трактуют как мелкое хулиганство либо как повод для подачи гражданского иска в суд с требованием защитить честь, достоинство и деловую репутацию.
