Настолько, что известны случаи практически полного запрета процедуры даже в прогрессивных странах — например, в Польше или некоторых штатах Америки.
Румыния времен правления диктатора Чаушеску — идеальный в своей трагичности пример того, что может случиться при полном запрете абортов. И к чему может привести фанатичное увеличение количества населения.
Коллаж — Екатерина Юськович.
«Плод — собственность государства. Каждый человек, избавляющийся от ребенка, — дезертир, преступающий законы национальной преемственности», — говорил Николае Чаушеску.
Чаушеску пришел к власти в Румынии в 1965 году. Изначально он не был популярным политиком, но его кандидатура считалась компромиссной — чтобы не допустить партийной борьбы.
Одной из основ внутренней политики Чаушеску почти сразу же стало увеличение рождаемости — в 1966 году диктатор запретил не только аборты, но также контрацепцию, сексуальное образование и ввел налог на бездетность. Это стало частью «глобального плана» по увеличению экономических показателей. Стране нужен был человеческий ресурс — прежде всего рабочие для больших предприятий. Правда, в реальности такой план почти сразу показал свою несостоятельность.
Парадокс в том, что до режима Чаушеску Румыния отличалась либеральным отношением к аборту: он был запрещен, но отношение к прерыванию беременности было менее суровым. В 1957 году государство легализовало «аборт по требованию». Но буквально через 10 лет в стране появилась «менструальная полиция» — так в народе называли чиновников, которые приходили на предприятия и заставляли женщин делать тест на беременность. Если беременность долго не наступала — нужно было платить «налог на воздержание».
Николае и Елена Чаушеску. Фото — Republica.
Избежать родов можно было, если женщина уже родила четырех детей (потом эту норму увеличили до пяти) либо принадлежала к коммунистической элите.
Формально Николае Чаушеску добился своей цели. Всего за год рождаемость выросла вдвое. Правда, детство в Румынии вряд ли можно было назвать радужным. Многие семьи просто не могли содержать новорожденных либо делали это в условиях бедности — питаясь по карточкам, живя в панельных домах с плохими освещением и отоплением.
Всплеск рождаемости привел к увеличению отказов от детей — родители попросту не могли их прокормить. В годы правления Чаушеску интернаты и детские дома стали символом жестокости и плохих условий. В 1989 году там находилось до 170 тысяч детей.
Румынские сироты. Фото — Foreign Policy.
Система не справлялась с наплывом «отказников» — дети получали плохое образование, росли с большим количеством физических и ментальных отклонений, подвергались избиениям.
С 1966 по 1989 годы в результате нелегальных абортов погибло около 10 тысяч женщин. Реальные цифры могут быть гораздо выше — учитывая, что врач, проводивший аборт, мог получить тюремный срок. Также в стране участились случаи заражения ВИЧ — в результате переливаний непроверенной крови.
«Черви никогда не будут довольны, сколько бы еды вы им ни дали», — говорила о недовольных румынах Елена Чаушеску — жена диктатора.
В СМИ ее официально называли Лучшей Матерью Румынии. Сама Елена родила только двоих детей. В 1989 году, после революции, ее расстреляли вместе с Николае. Он стал единственным восточноевропейским лидером, которого постигла такая участь.
Запрет на аборты существовал с 1966 по 1989 годы. Его последствия ощущались в стране вплоть до 2005 года — пока количество отказов от детей не снизилось. Румынские семьи были уверены, что государство все равно позаботится об их детях лучше, чем они сами.
В книге «Фрикономика» авторы проводят параллель между свержением режима Чаушеску и его агрессивной политикой по увеличению рождаемости. В 1989 году на улицы вышли «нищие озверевшие люди» — значительную часть которых составляли молодежь, студенты или даже подростки. Вопрос в том, случилось бы это, если бы в стране не родилось столько «лишних детей», остается открытым.
