Таина Федосеева
27 декабря 2018

Семь историй о менялах, «настоящем Levi’s» и белье на вырост: за что мы любим Седьмой километр

На прошлой неделе рынку «7 километр» исполнилось 29 лет. Вряд ли найдется хоть один одессит, который не примерял джинсы на картонке и не говорил продавцу «мы еще посмотрим, но если что, к вам вернемся». Мы собрали семь ностальжи-историй про «седьмой» — современный и времен девяностых.

1. Мои родители проработали на «седьмом» около двадцати лет, поэтому для меня в детстве он долго был как их огромный офис. Я чувствовала себя там крутой, так как у родителей была куча знакомых и все предоставляли скидки — родители мне скупали всё, что захочу (я была скромной, поэтому они ловили каждое моё желание). Контейнеры родителей были круче других: с ламинатом, деревянной вагонкой на стенах, красивыми лампами, обогревателем и стильной раздевалкой со шторкой. А еще я обожала местную еду, особенно бутерброд с салатом из курицы — все это покупалось у продавцов, которые возили тележки между рядами и громко кричали «Ноги!!!».

2. В конце девяностых моя подруга, эффектная девушка весьма пышных форм, пошла на «седьмой» за новым нижним бельем. У нее тогда, после родов, был седьмой размер груди, и требовалось обновить гардероб. Напротив контейнера с бельем стояла лавка, где восточный мужчина продавал шубы.  

В то время не было примерочных или даже ширм, а переодевались люди прямо в контейнере, разворачиваюсь спиной к проходу, разве что продавец прикрывал их каким-то куском ткани.

Подруга долго примеряла разные модели, а мужик, забыв о лавке, со стеклянными глазами наблюдал за всеми манипуляциями. В итоге подруга белье так и не выбрала, а у мужика в это время подчистую украли все шубы.

3. В детстве я жила в другом городе, но всегда приезжала к бабушке в Одессу на лето. И обновлять гардероб вся моя семья шла на «седьмой». Помню, что мои подружки всегда смеялись, когда я называла его так, как это делает большая часть одесситов — «Толчок». Для меня это слово ассоциировалось с вечной толкучкой на этом огромном рынке, а для них было синонимом слову «туалет».

В общем, затаривались мы там основательно, и у моих родителей уже были «свои» места. В одном из таких мест мы покупали джинсы всему нашему семейству с моего первого класса, а на тот момент я была уже в восьмом. Мне, как молодому растущему организму, всегда старались брать на вырост, а мне хотелось носить уже, а не ждать этого мифического выроста, потому что я была довольно маленького роста и прибавляла в росте очень медленно. Но родители обычно слушали не меня, а продавца.

И вот лето, мы идем за джинсами. Это был единственный год, когда я была готова взять джинсы хоть на два выроста — тогда в моду вошел рэп и оверсайз был бы очень в тему. Но случилось чудо — продавец узнала наше семейство и вспомнила, что я — та самая девочка, которая не хочет вырастать. Было очень приятно, что я запомнилась продавцу на таком многолюдном рынке.

Но чуть позже я уже хотела, чтобы ее поразило склерозом, потому что продавщица уверенным голосом сказала, что, похоже, я и вправду очень медленно расту и почти не изменилась в размере (на мне были джинсы, купленные в прошлом году, и они все еще были немного великоваты). Я поняла, что эта тетя послана портить мне жизнь.

Сейчас мне за 30, и кажется, что в бельевых рядах работает сестра "джинсового демона", потому что та свято верит, что грудь у меня еще обязательно вырастет.

4. Лет десять назад у нас с подружкой еще совсем не было денег, и мы часто ездили на «седьмой» за вещами. В один из таких дней решили прикупить себе белья. У меня грудь третьего размера, а у нее “единичка”. В то время на любой размер больше второго найти именно красивый лифчик было сложно. Они уже шли с такими широкими шлейками и были довольно «теткинскими». Подходим мы к очередному лотку и просим, значит, красивые лифчики на наши размеры. Продавщица невозмутимо отвечает сначала мне, а потом подружке: «На вас большого и красивого нет, а вы приходите ближе к 1 сентября». Помню, мы минут десять с ней смеялись.

5. Еще в самом начале девяностых мой дядя купил там джинсы и куртку Levi’s, ему продавали их как фирменные, а он и поверил (правда, он тогда не знал, как выглядит настоящая одежда этого бренда). Он принес покупку домой, и его жена, посмотрев на эти шмотки, схватилась за голову: «Толик, ну как так можно, ты видишь эти строчки, этот материал?». Это реально было смешно — что продали незнающему человеку за фирменную вещь. Дядя не стал носить эти вещи и сложил в гараже, а лет через 10 стал носить этот «Levi’s» как рабочую одежду.

6. Когда-то на рынках часто воровали, могли и ограбить. Самым опасным был обмен валют (вообще нервная операция, учитывая скачущий курс купона-карбованца).

Помню, в году 1994 мы с другом, таким же, как я студентом и его девушкой поехали на «седьмой», чтобы купить ему ботинки. У него было с собой $50 (родители передали), большие деньги тогда. И вот он присмотрел себе подходящую обувь, продавец отказался взять доллары — такое бывало из-за облав и подстав милиции.

Нашли менялу — не вьетнамца, как посоветовали «знающие люди», провели переговоры о курсе. Только Дима достал свою купюру — тут же, откуда ни возьмись возникает человек в милицейском кителе и фуражке и с громогласным криком «Шо за торговля рублями!» хватает руку с деньгами. Но Дима, хоть и не здоровяк, не растерялся, схватил руку «милиционера», зажавшую доллары, и закричал что-то нечленораздельное, но угрожающее. Димина подруга, Таня, закричала высоким голосом; я, кажется, держал менялу и тоже кричал.

Суета продолжалась где-то минуту, после чего кидалы, вероятно, решили, что сумма не стоит такого напряга, и разбежались — «меняла» в одну сторону, «милиционер» — в другую. Так мы тогда ничего не купили, и на маршрутке вернулись в общежитие, время от времени пугая попутчиков внезапным нервным смехом.

7. В детстве каждая поездка на «седьмой» была наполовину праздником, наполовину адом. Вставать надо было в выходной в шесть утра (уже боль для меня), но зато в предвкушении новых вещичек. Но почти каждая поездка в итоге заканчивалась скандалом из-за того, что мои вкусы далеко не всегда совпадали со вкусами мамы.

А несколько лет назад меня попросили провести здесь “экскурсию” дальним родственникам. Началось всё с того, что они приехали к центральному входу, о существовании которого я вообще не знала. В тот день я поняла, насколько велик наш “седьмой”. Нашла центральный вход случайным образом, отыскала родственников, обрадовалась. Но радость быстро улетучилась, когда я поняла, что теперь нужно вернуться обратно, а дорогу я не запомнила. И я с умным видом повела родственников неведомо куда. Поблуждали немного, но в итоге выбрались.

Ярче всего в этом пути запомнилась аллея контейнеров с бижутерией часа в четыре дня — пустая улица, вывески уже триста лет как выцвели, рядом пролетает обрывок газеты или буклета, в общем, — атмосфера безнадеги и тлена.

 

Иллюстрации — Екатерина Юськович

Комментарии