Департамент здравоохранения Нью-Йорка на весь этот кошмар поглядывал пренебрежительно и сквозь пальцы. Поэтому когда в 1908 году Сара Джозефина Бейкер заняла пост директора Бюро детской гигиены (первого в США), ей пришлось искать практический подход к клоаке проблем, которые накопились здесь.
Как пишет BBC, в те времена младенческая смертность в одном из самых современных городов Америки была пугающе высокой. Только в одном Нью-Йорке треть детей умирала в возрасте до пяти лет, за лето же количество умерших детей иногда составляло около 1500. Скорее всего, даже эти цифры занижены, потому что когда Бейкер начала свою работу, то обнаружила, что коллеги-инспекторы не сообщают обо всех больных младенцах да и вообще халатно выполняют свои обязанности.
На протяжении всей своей 30-летней карьеры в сфере общественного здравоохранения Бейкер концентрировала свои усилия и ресурсы на многоквартирных домах: проводила образовательные программы, обучала уходу за детьми, создавала программы воспитания и внедряла контроль за благосостоянием детей в школах и учреждениях. На момент, когда она вышла на пенсию в 30-х годах, по подсчетам прессы, Бейкер предотвратила смерть 90 000 младенцев в Нью-Йорке. Но самое главное — она показала другим странам, куда должно двигаться здравоохранение.
Начало
Бейкер родилась в городе Покипси и выбрала медицину не столько из убеждения в ее способности творить добро, а скорее как способ зарабатывать деньги для младшей сестры Мэри и матери. Поскольку когда умер ее брат, а спустя три месяца — отец, девушке пришлось бросить Вассар-колледж в Покипси, собрать остатки семейных сбережений и поступить в Женский медицинский колледж при нью-йоркском лазарете, в женскую медицинскую школу, основанную сестрами и врачами Эмили и Элизабет Блэкуэлл (Элизабет Блэкуэлл — первая женщина, получившая высшее медицинское образование в США).
Окончив медицинскую школу в 1898 году, Сара Джозефина Бейкер год стажировалась в Бостонском госпитале для женщин и детей в Новой Англии. В 25 лет, как пишет она в своей автобиографии 1939 года «Борьба за жизнь», у нее «все еще была ранимая девичья душа». Взрослеть пришлось на работе: Бейкер начала контактировать с наибеднейшими жителями одного из самых богатых городов в мире. Она собственными глазами увидела условия жизни в многоквартирных домах, где бедняки и рабочий класс воспитывали своих детей, не имея особых перспектив.
В 1902 году Бейкер вернулась в Нью-Йорк и поступила на работу инспектором на полставки в Министерство здравоохранения Нью-Йорка. Общественное здравоохранение тогда еще находилось в зачаточном состоянии. Министерство здравоохранения Нью-Йорка образовалось только в 1886 году. Несмотря на молодой возраст департамента, его сотрудники казались образованными и не понаслышке знающими о теории болезней Пастера.
В XIX веке французский химик Луи Пастер разработал микробную теорию болезней, согласно которой микроорганизмы и их размножение приводят к развитию заболеваний. Опираясь на работу Пастера, немецкий врач Роберт Кох продемонстрировал, что конкретные микроорганизмы действительно могут вызывать соответствующее заболевание. В частности, он определил бактерию Bacillus anthracis в качестве возбудителя сибирской язвы. Вскоре ученые определили и другие микроорганизмы, вызывающие туберкулез, холеру, брюшной тиф и чуму. Вместо того, чтобы просто лечить симптомы, врачи научились предотвращать некоторые формы заразных болезней, воздействуя на их возбудителей.
Используя эти знания, Бейкер и ее коллеги по департаменту здравоохранения могли исследовать пациентов на наличие бактерий, диагностировать болезни и вакцинировать.
Но когда Бейкер приступила к работе, она обнаружила, что некоторые из ее коллег не использовали в полной мере новые инструменты, имеющиеся в их распоряжении.
Мягко говоря, плохо
Первым заданием Бейкер стало обследование школьников — задание, которое она назвала в своей автобиографии «жалким фарсом». Нужно было ходить по школам, осматривать любого больного ребенка и отправлять его домой. За час Бейкер должна была обежать три школы, что не давало возможности разобраться в причинах хворей и поставить верный диагноз. Некоторые инспекторы, по ее словам, просто звонили в школы, узнавали, как чувствуют себя дети, — и все.
Бейкер терпеть не могла тогдашний департамент здравоохранения. «От него воняло небрежностью, черствым табаком и бездельем», — писала она.
Женщина вспоминает разговор с другим инспектором. Он спросил ее, осматривала ли она жилые помещения и сообщала ли о больных младенцах. Бейкер ответила, что да.
«Но если мы не сообщим о больных младенцах, а ты будешь сообщать о косяках, то наши отчеты будут выглядеть, мягко говоря, плохо», — упрекнул коллега.
И он был прав: то, что работник Департамента здравоохранения не осматривает жилые помещения и не сообщает о больных младенцах, действительно выглядело довольно-таки скверно. Руководство же искренне недоумевало, когда сравнивало отчеты Бейкер с ее участка и отчеты других сотрудников. В конечном итоге горе-инспекторов уволили, а Сару Джозефину назначили офисным помощником старшего инспектора.
Новое общественное здравоохранение
В 1907 году Бейкер начала работать помощником комиссара здравоохранения. И все пристальнее стала интересоваться здоровьем младенцев и детей. В связи с этим ее назначили директором Бюро детской гигиены, созданного при Департаменте здравоохранения Нью-Йорка для борьбы с младенческой смертностью. Так Сара Джозефина Бейкер стала первой женщиной в США, назначенной чиновником здравоохранения крупного муниципалитета.
Власть Бейкер охватывала весь город. Но ее основной сферой деятельности была Адская Кухня — многоквартирный район на западной стороне Манхэттена. Название говорит само за себя — район страдал от перенаселенности, отсутствия водопровода, а дым с фабрик ежедневно оседал на него, проникая в многоквартирные дома. Большинство жителей были европейскими иммигрантами, недавно прибывшими в страну и в связи с экономическими и инфраструктурными ограничениями вынужденными жить как получится. Властям были безразличны эти квартиры и их жители, их считали безнадежными случаями.
Но Бейкер взглянула на это по-другому. По ее мнению, если бы матери, проживающие в многоквартирных домах, получили современные рекомендации о том, как ухаживать за детьми, то большинство младенческих и детских смертей можно было бы предотвратить.
Хотя сейчас это кажется очевидным, профилактическая медицина была новинкой во времена Бейкер, так же, как и экспериментальная программа, которую она возглавила. Бейкер велела медсестрам обходить дома и рассказывать матерям о микробах и о том, как они распространяются (теория Пастера еще не была широко известна за пределами научных кругов); советовала кормить грудью, чтобы снизить заражение через испорченное молоко; учила пеленать младенцев прохладной, дышащей одеждой в теплое время года; настаивала на частых купаниях и продемонстрировала необходимость проветривать помещения.
Эти крошечные изменения привели к значительному снижению младенческой смертности. Благодаря работе Бейкер, детская смертность в конце лета сократилась до 300 случаев вместо 1500. К 1911 году уровень младенческой смертности за год в Нью-Йорке снизился на 40%.
Бейкер также создала детские медицинские пункты, где матери могли найти подходящее пастеризованное молоко, а медсестры могли взвешивать и проводить осмотр младенцев.
Местные врачи разработали и выдавали детскую смесь для тех, кто не может кормить грудью. Бейкер также настаивала на обучении профессиональных акушерок для беременных матерей, которые не чувствуют себя комфортно с врачами-мужчинами.
Бейкер создала «Лигу маленьких матерей», где 12-16-летним девочкам показывали, как ухаживать за своими младшими братьями и сестрами, пока их родители на работе. Их учили приготовлению молока, профилактике заболеваний и уходу за больным ребенком. Им выдавались значки и призы за посещение собраний. К 1915 году в школу было зачислено 25 000 девочек.
Программы Бейкер по профилактике и детской гигиене были беспрецедентными. Но она также признавала, что младенцы нуждаются в эмоциональной заботе. В 1915 году Бейкер наткнулась на непреднамеренный эксперимент, когда под руководством бюро открылась больница для брошенных младенцев на острове Рэндалл. Несмотря на высококлассную по тем временам медицинскую помощь, почти половина младенцев в больнице умерли.
Тогда Бейкер решила отправить младенцев на лечение к матерям из Нижнего Ист-Сайда. Ласка и санитарные нормы сделали свое дело — смертность младенцев сократилась вдвое.
Так, по словам историка Хелен Эпштейн, «Бейкер первой научно доказала, что [дети] также нуждаются в любви».
Общий успех программ Сары Джозефины Бейкер сложно было оспорить. К 1923 году в Нью-Йорке был зафиксирован самый низкий уровень младенческой смертности по сравнению с любым крупным городом США и Европы. В конечном счете 35 штатов смоделировали программы по охране детского и материнского здоровья, взяв за основу наработки Бейкер.
Больше реформ
Вместе с единомышленниками, реформирующими общественное здравоохранение и поддерживающими его членами Конгресса, Бейкер поддержала Закон Шеппарда-Таунера — законопроект о создании общенациональной программы, которая обеспечивала бы федеральное финансирование ухода за матерями и младенцами.
Ирония в том, что среди тех, кто выступал против этого законопроекта, была Американская медицинская ассоциация (АМА). Когда этот законопроект обсуждался в Конгрессе, один из врачей, представлявший АМА, заявил: «Мы выступаем против этого законопроекта, потому что, если вы собираетесь спасать жизни всех этих женщин и детей за государственный счет, какой стимул будет для молодых людей изучать медицину?»
Элизабет О’Герн в своей книге «Профили пионеров-женщин-ученых» пишет, что у некоторых критиков возникли проблемы с программой Бейкер в связи с ее большим успехом. Меньшее количество больных женщин и детей означало меньше дел для врачей-мужчин. Бруклинские врачи даже создали петицию и отправили ее мэру Нью-Йорка, требуя распустить бюро.
Бейкер хоть и была недовольна подобной критикой, ответила вполне достойно.
«Это первый комплимент, который я получила с тех пор, как было создано Бюро детской гигиены», — упрекнула она мэра. В конце концов, критика означала, что ее программы работают.
Тем не менее унижение, которое она впоследствии пережила, будучи лектором по общественному здравоохранению в Медицинской школе Нью-Йоркского университета, задело даже ее, женщину с прагматичным отношением к миру.
В 1915 году декан университета попросил Бейкер преподавать курс по детской гигиене в рамках недавно появившейся степени — доктор общественного здравоохранения. Бейкер отказалась, потому что ей из-за ее пола самой бы не разрешили посещать этот курс.
Но когда декан не смог найти никого другого, он уступил, позволив Бейкер и преподавать на курсах, и самой записаться на программу для получения степени в области общественного здравоохранения. Тогда университет был вынужден открыть свои двери для других студенток.
В начале своей первой лекции Бейкер не успела промолвить и слова, как студенты мужского пола начали громко хлопать (но это были не аплодисменты почтения) и остановились только после того, как она рассмеялась вместе с ними, чтобы не потерять лицо. В конце лекции они снова начали хлопать, а Бейкер сбежала из класса, «испуганная и уставшая… от того, что выступала целый час напротив излучающей враждебность аудитории». Она описала эти овации следующим образом: «не как спонтанный всплеск настоящих аплодисментов, которые могут звучать так сердечно, а как плоские, презрительные ритмы, с помощью которых толпа на бейсбольном матче гонит непопулярного игрока с поля».
В течение 15 лет каждая лекция, которую она читала в университете, начиналась и заканчивалась одинаково — презрительными овациями.
Бейкер против тифозной Мэри
В 1907 году Сара Джозефина Бейкер отправилась за образцами крови и мочи к поварихе по имени Мэри Мэллон — первой известной бессимптомной носительнице брюшного тифа. Она могла переносить и распространять болезнетворные микроорганизмы, сама не болея ими. Мэллон неумышленно спровоцировала девять вспышек брюшного тифа, заразила 53 человека, три из которых скончались.
Когда Бейкер прибыла на место работы Мэллон, та отказалась сдавать анализы на бактерии и сбежала. Бейкер и полицейским потребовалось два дня, чтобы найти Мэллон и силой доставить ее в местную больницу.
Лаборатория больницы подтвердила наличие бактерий брюшного тифа. Мэллон была помещена в карантин, находясь под стражей в Министерстве здравоохранения в течение трех лет. Затем, когда ее отпустили, она пообещала больше не работать с едой и устроилась прачкой.
Ей платили гораздо меньше за уборку белья, чем за приготовление пищи для высокостатусных семей. К тому же Мэллон отказывалась серьезно воспринимать микробную теорию и не верила, что может распространять болезнь, не будучи при этом больной.
После очередной вспышки брюшного тифа Бейкер выследила Мэллон во второй раз. Штат поместил тифозную Мэри в карантин на всю оставшуюся жизнь на острове Норт-Бротер в Ист-Ривер в Нью-Йорке.
Сара Джозефина Бейкер ушла из Бюро детской гигиены в 1923 году и стала плодовитым писателем, опубликовавшим сотни журнальных и газетных статей по вопросам общественного здравоохранения и пять книг по детскому здоровью и гигиене для неспециалистов. Она также основала Американскую ассоциацию детской гигиены и стала ее президентом в 1917 году, а в 1935 году — президентом Женской медицинской ассоциации.
Последние годы Бейкер провела на ферме в Нью-Джерси вместе со своей партнершей писательницей и сценаристкой Идой Уайли и их подругой, врачом Луизой Пирс. Умерла от рака в 1945 году.
Вот так Сара Джозефина Бейкер заслужила репутацию одного из первых и наиболее влиятельных крестоносцев профилактического общественного здравоохранения.
Изображения — BBC, Women You Should Know.